Александр Исидорович Кудрявцев — бывший военный журналист, полковник в отставке. Он живет в Украине, но родом из д. Реут Климовичского района. Александр Кудрявцев написал книгу воспоминаний «Дети войны», в которой ведет повествование о жизни сельчан в военные годы. В 1941 году ему было пять лет, но первые военные дни, годы оккупации четко врезались в детскую память.
Вот так запомнилось автору начало войны.
«Рано проснувшись, я вскочил с постели и вышел во двор. На улице почему-то было много людей, они куда-то спешили. Как мне показалось, реутчане чем-то крепко озабочены. Деревня напоминала потревоженный кем-то пчелиный улей.
…Вдруг на улице лицом к лицу столкнулся с другом Петей. Он первым и сообщил мне о том, что немцы напали на нашу страну. А его батька уже сам уехал в военкомат.
…За считанные часы большинство мужиков Реута были призваны в армию.
— Мама! А что такое война? — вечером спросил у матери.
Она посмотрела на меня как-то необычно серьезно и ответила:
— Это большая беда, детка!
Вот так неожиданно, как буря шальная, ворвалась война в мое беспечное детство.
…Папы нашего не было дома. Уже несколько недель прошло, как уехал он на Украину зарабатывать гроши на шахте, чтобы достроить хату-пятистенку.
«Наверно, и его скоро заберут на войну», — думал я.
…События разворачивались так быстро, что мы с Мишей (старшим братом) не успевали как следует переговорить обо всем услышанном и увиденном за день. Но, пожалуй, самое большое впечатление оставляли короткие встречи с солдатами и командирами Красной Армии. Группами, а то и в одиночку на телегах, еще чаще — пешком двигались они на восток по широкому большаку, иногда заглядывая в нашу деревушку.
Вот и сегодня у колодца остановились трое. В запыленных, измятых гимнастерках, с оружием и скатками за плечами, они жадно пили холодную воду, то и дело поглядывая назад, в сторону города.
— Куда же вы? Когда вернетесь? — спрашивали их женщины, за юбки которых цеплялись босоногие малыши.
Один из бойцов, с перевязанной бинтом рукой, молвил:
— Вернемся, бабоньки! Ей-богу, вернемся! Толича вот с силами соберемся. Слышите — ухает? Прет немец, как ошалелый. Но мы ему еще покажем!
…Опустела наша деревня. Даже всегда хлопотливые бабки не отваживались выходить на центральную улицу, пересекающую все наше поселение. Люди знали: с минуты на минуту придет немец.
…Мы с Мишкой проснулись на рассвете.
— Еще так рано, — сказала мама. — Поспали бы!
Однако спать нам больше в то утро не пришлось. До слуха отчетливо донесся шум незнакомых моторов. Мы прильнули к окну: огромное любопытство узнать, что это за шум, овладело нами.
…Шум моторов нарастал, и вскоре мы увидели, как по улице катятся какие-то полукруглые сероватого цвета махины. Мама подошла к окну, заглянула в него, побледнела и еле-еле выговорила:
— Немцы!.. Немцы едут!
…Мы выскочили из хаты и увидели, как передняя боевая машина развернулась у самого нашего дома и остановилась. Такой же маневр совершил и другой легкий танк. Из люков до пояса высунулись молодые парни в зеленых куртках с закатанными по локоть рукавами. Они о чем-то спросили на непонятном нам языке одного из подошедших мужчин. Тот жестом что-то показал, и танкетки, обдавая всех дымом и гарью, поползли дальше.
…Немцы ходили по деревне, заглядывали в сараи, шастали по садам. Мы сидели дома. Мама не разрешала выходить даже во двор: как бы чего не вышло. То и дело тишину нарушали одиночные выстрелы. Мы, конечно, догадывались, что солдаты отстреливают найденных поросят, кур, телят.
…Ровно в полдень двое солдат остановились у нашего дома. Один из них держал за ноги огромного петуха, с шеи которого стекала кровь. Второй немец вдруг махнул рукой и направился к крыльцу нашего дома… Вот он уже нажимает на клямку, но дверь заперта. Немец начал кулаком колотить в дверь. Мать ступила через порог и открыла дверь. А мы, тихонько шмыгнувшие за мамой, увидели огромного роста немецкого солдата. Держа автомат в готовности к стрельбе, он внимательно ошаривал глазами помещение. В углу на табуретке увидел курицу, которая неслась в ящике с соломой.
…Резким движением он схватил несушку за крылья.
…Рыдая, брат повис на руке великана.
— Доннер веттер! — выругался солдат.
Оказывается, Миша, чтобы спасти свою любимицу, вцепился зубами в запястье его руки. Курица упала. Миша, подхватив ее, выскользнул во двор.
Немец рассвирепел и вышел во двор. Там в навозной куче копошились куры. Раздалась очередь. Две курицы остались лежать на месте, а третья с болтающейся лапой перелетела через забор и спряталась в картофлянике.
Немец взял убитых кур за ноги, стукнул ногой в калитку и вышел. Мы обрадовались. Правда, мама долго журила старшего сына за проступок, ведь немец мог застрелить его прямо в сенях.
…Фашисты временно покинули нашу деревню. Они рвались дальше на восток, оставляя в населенных пунктах своих прислужников — полицаев».
Подготовила Галина Цыганкова.
Домой Официально
