Несколько раз читатели укоряли меня в том, что я слишком много в своих сельских страничках уделяю внимание старикам. Мол, зачем их фотографировать, о них писать, эти люди не Герои Советского Союза, и ничего выдающегося в этой жизни не сделали. Что не герои — это да, а вот по поводу их значимости и весомости в целом — могу поспорить. У каждого за плечами долгая жизнь, может быть однообразная, где-то даже и скучная, но точно уж нелегкая. Это поколение одно из последних, кто по-настоящему знает цену хлеба. И это не высокопарные слова. Они много работали, много и тяжело. В быту обходились без удобств и благ цивилизации. Топили печь, носили воду из колодца, стирали одежду руками. Сейчас молодому поколению трудно представить жизнь без цифровой и бытовой техники, без широчайшего ассортимента различного товара в магазинах, а тогда, сразу после войны, люди были рады куску хлеба. Они и сейчас в своем золотом возрасте в плане жизнестойкости, оптимизма и трудолюбия могут дать фору молодым. А по-другому им и нельзя, ведь многие бабули и дедули живут в деревнях, которые называют в лучшем случае неперспективными, в худшем — умирающими. И со своей малой родины они «ни ногой», хотя многих зовут и дети, и внуки к себе, поближе к цивилизации. У кого, как ни у них, учиться довольствоваться тем, что имеем, кто, как ни они, могут показать нам, как можно получать радость от жизни вопреки обстоятельствам. Я уверена, будет нечестно их просто забыть. Они уйдут, и вместе с ними уйдет в небытие белорусское самобытное село. Эти бабушки и дедушки не Герои Советского Союза, они наше начало, те самые наши корни, которые помогают нам твердо стоять на этой земле. Более настоящих, искренних, открытых людей, чем в белорусской деревне, я не встречала нигде. И это правда. Думаю достаточно объяснений, почему я, как журналист, колешу по маленьким селам нашего района.
А сейчас поговорим о жителях очередной нашей деревеньки — Переволочни. Здесь стоит отметить, что этого материала не было бы, если б не староста деревни Раиса Константиновна Стос. Именно она сопровождала нас в каждое домовладение, чтобы мы не плутали между жилыми и нежилыми домами по большой территории когда-то большой деревни. И везде ее встречали, как родную. Пока Раиса Константиновна повязывала бабушкам, так сказать, нарядные платки, женщины не переставали хвалить свою старосту. В каждом доме вторили: «Наша Константиновна нам здесь на месте и врач, и соцработник, и психолог в одном лице. Мы без нее никак. Почти каждый день проведает, поможет что надо, ласковое слово скажет». Раиса Константиновна махала рукой: «Да перестаньте, как по-другому, я же покрепче вас. На то мы и люди, чтобы поддерживать друг друга». Кстати, фотографироваться староста наотрез отказалась, сказала, что все добрые дела совершаются тихо, не ради славы и признания.
Сначала мы зашли к супругам Тодаровым.
Николай Сергеевич и Валентина Августовна смотрели телевизор. Сидели рядышком, хозяин держал жену за руку. Сразу видно – родство душ. Позавидовать можно. Вместе супруги шестьдесят лет – целую жизнь. А ведь много лет назад могли и не встретиться. Дело в том, что Николай Сергеевич сам с Гомельщины и в Переволочню приехал чисто случайно вместе со своим отцом лес пилить — работали в леспромхозе. Квартировать их определили к матери Валентины Августовны. Сначала молодые люди друг друга стеснялись, старались не встречаться и в быту не соприкасаться. А потом их взгляды встретились, и возникло то самое, что зовется любовью. Сыграли свадьбу. Ему было двадцать три года, а ей — восемнадцать. С первых дней супружеской жизни бразды правления в семье взял на себя ее глава, все проблемы сам решал, все важные решения сам принимал. Супруги построили дом, один за другим появились трое детей. Валентина Августовна работала телятницей, а потом до пенсии молоко собирала, Николай Сергеевич все время в местном хозяйстве механизатором трудился. Дома всегда было полно скота и птицы. Так все жили, лодыри были не в почете. Дети выросли, создали свои семьи. Супруги Тодаровы радовались их успехам, помогали нянчить внуков. Все шло благополучно. А потом неожиданно в семью пришло горе — умер сын Александр. А вместе с ним умерла частичка души родителей. Долго не могли смириться с утратой, да и сейчас нет-нет да украдкой смахивает Валентина Августовна слезу — неправильно это, когда мать хоронит свое дитя. Возраст у супругов уже почтенный, многое сами сделать не в силах. Может быть и век их был бы короче, если бы не помощь детей. Сын Николай бывает в родительском доме не так часто — живет в Минской области, но когда приезжает, то берется за любую работу. Дочь Люба отца и мать наведывает постоянно. Она и дров, и воды наносит, и постирает, и в доме уберет, и продукты привезет, а еще огород посадит, а потом урожай уберет. Правильные и нужные ценности вложили родители своим детям. Есть чему поучиться.
Побывали мы еще у одной жительницы Переволочни — Лидии Феоктистовны Аршавской. О себе женщина рассказывала скупо. Наверное, есть то, что до сих пор в душе не отболело. Правда детьми хвалилась — помогают ей, навещают. А вот о своей деревеньке, вернее о том, какой она была много лет назад, Лидия Феоктистовна готова была говорить долго. Оказывается, в Переволочне когда-то насчитывалось около двести домов. И почти в каждом — много детей. А какие огромные фермы стояли, на одной из них, кстати, женщина всю жизнь работала дояркой. Была начальная школа, библиотека и клуб, на сцене которого Лидия Феоктистовна постоянно выступала. Она являлась самой активной участницей художественной самодеятельности. Говорит и сейчас, когда загрустится, может песню затянуть. И как-то на душе сразу легче становится, жизнь краски приобретает. Женщина очень переживает, что родная деревня опустела, ей сложно смириться с тем, что с каждым годом все больше становится пустующих домов. Хотя умом понимает, что человек нового поколения всегда ищет там, где лучше, удобней. Только вот опасается Лидия Феоктистовна, что люди в погоне за этим самым лучшим и удобным не только разучатся сами работать на земле, но и вообще перестанут ценить и уважать сельский труд.
Валентина Андреевна Шведова живет одна, как похоронила мужа — уже шестнадцать лет. Но одинокой себя не чувствует. Почему? Да потому что через день к ней сын Геннадий приезжает и не просто разговоры поразговаривать, а помочь и в доме, и возле дома, что надо сделать. Он и всем необходимым мать обеспечивает. Дочь Наталья, которая живет в Могилеве, несколько раз за день звонит, справляется о здоровье, советуется по житейским вопросам. Валентине Андреевне понимание того, что она нужна детям, внукам — греет душу и, чего греха таить, держит на этой земле. Уезжать из родного дома женщина отказывается. Здесь, в Переволочне, ей мил каждый уголок. Все воспоминания и хорошие, и плохие связаны с этими местами.
Сразу после школы она пошла работать на ферму дояркой. Руководство местного хозяйства заметило исполнительную, сообразительную, трудолюбивую девушку и предложило место секретаря в совхозе. В этой должности Валентина Андреевна была двадцать три года. Из Переволочни до Макеевич частенько, когда не было подвоза, добиралась пешком. Приходилось вставать рано-рано, чтобы родным и завтрак приготовить, и с хозяйством в сараях управиться, и на работу вовремя успеть. Когда дети подросли, многие обязанности по дому взяли на себя. Уже полегче родителям стало. Семья Шведовых всегда была на хорошем счету, их в деревне уважали за трудолюбие, добросердечность, отзывчивость. И сейчас Валентина Андреевна с каждым, кто зайдет в дом, приветлива. Никому на жизнь не жалуется, наоборот, благодарит за внимание, за помощь.
Евгению Семеновну Грошикову мы застали за уборкой дома. Во дворе сушилась на веревке белоснежная тюль. Окна блистали чистотой, на свежевымытые полы было страшно наступить. Семеновна улыбалась, мол, день сегодня хороший, самый подходящий, чтобы чистоту навести. Бодрая такая, веселая, и не скажешь, что женщине уже восемьдесят пять. На свой почтенный возраст она внимания не обращает, говорит, что толку то сидеть-горевать, когда дел полно. Сильно надеяться на помощь не от кого, детей Бог не дал, несмотря на то, что замужем два раза была. Сама она родом из Соколовки. Случались в ее жизни и любовь, и предательство, и счастье. Первый муж обещал на руках носить, а потом укатил за длинным рублем в Ленинград и все — на несколько лет ни слуху, ни духу. А когда приехал, Евгения Семеновна принять его назад отказалось — переболело, перегорело все внутри. Жила в родительском доме, работала дояркой на ферме, пока своего Лявона не встретила. Он ее в в Переволочню и привез. Супруг механизатором трудился, а она за его больной парализованной матерью смотрела, хозяйство вела. Жили — душа в душу. А потом муж заболел. Отняли ему обе ноги, так Евгения Семеновна по дому его на руках носила, все думала, поправится, пусть без ног будет, да живой. Не поправился, ушел в мир иной в 2000 году. Здесь стоит добавить, что тяготы в жизни Евгения Семеновна переносит стойко — такая закалка с детства. Оно у нее ой какое нелегкое было. Военное и послевоенное лихолетье научило выживать, несмотря ни на что. Евгения Грошикова даже в школу не ходила. Во время войны она была закрыта, а после… а после совсем еще девчонкой пошла в совхоз работать. Сначала была на подхвате: то навоз грузила, то коня, когда пахали, водила. А в тринадцать лет дояркой стала. Писать и читать сама училась. Сейчас вот письма племянниц читает, перечитывает по несколько раз. Все ж родные души. Поддерживает ее и племянник второго мужа Александр Кустов. Когда надо в райцентр, в больницу — отвезет, зимой продукты доставит, да и так по дому тяжелую мужскую работу выполнит. За что женщина очень ему благодарна.
Вот такие они, жители Переволочни. Люди золотого возраста с золотой душой.
Вероника Левит.
